Время перемен

она была самой красивой женщиной, что я когда-либо видел. — Ш... Шар, — я едва мог говорить из-за пораненного горла. — Чт... чт... — Тсс, молчи, — прижав к моим губам мягкий палец, она улыбнулась. — Я здесь, чтобы забрать тебя отсюда. Сейчас мы поедем ко мне домой. Шарлин перерезала чулки, которыми меня связала мать, и помогла встать с постели. — Подожди, — просипел я. Сорвав с рук остатки чулок, я бросил их на пол. Запястья у меня распухли, покраснели и были покрыты мелкими ссадинами. — Спа... спасибо, — едва смог выговорить я, и, сделав болезненный вдох. — Я... люб... люблю... — Я тоже люблю тебя, Деб, — улыбнулась она. — А теперь давай уносить ноги из этого ебанного гадюшника, прежде чем твой мудак-сынок не очнулся. Выводя меня из моей бывшей спальни, она отпихнула ногой мое старое тело, валявшееся на дороге. Не в силах сказать что-либо, я вопросительно посмотрел на Шарлин. — Я пришла узнать, как у тебя дела. Тут выскочил Карл, обложил меня по-всякому, а потом заявил, что я соблазнила тебя, и теперь мне, говенной лесбе, навсегда закрыта дверь в этот дом. Боже мой, матери было не достаточно отомстить в моем лице всем мужчинам в мире, теперь она обвиняет Шарлин в том, что она совратила меня — словно та виновата в том, что матери пришлось жить под гнетом своих тайных желаний. — Я сразу же поняла — ты в беде. Попыталась силой войти в дом, но он захлопнул дверь перед моим носом. Тогда я выбила окно в гостиной и поймала его, когда он уже был наверху. Не спрашивай меня, как я догадалась — просто что-то внутри сказало мне, что тебя надо спасать. Шарлин надело на мое обнаженное, измученное тело свой плащ, мы спешно вышли через переднюю, дверь и сели в ее машину. — Чт... что ты с ним... К счастью, она поняла мой полувопрос. — Врезала ему сзади, а потом как следует вломила по его сраным яйцам. Блин, как же я люблю высокие каблуки. — Шар заразительно рассмеялась, и вскоре, несмотря на боль в горле, я присоединилась к ней. — Пока он валялся и визжал от боли, схватила настольную лампу в его комнате и вырубила парнишку. После этих слов, я едва не лопнула со смеху, хотя мне и было очень больно, но рассказ Шарлин доставил мне истинное удовольствие. Когда моя подруга, моя любовница, привезла меня к себе — нет, теперь уже к нам — домой, я наконец-то почувствовал себя в безопасности. Я нуждался в Шарлин, но это было больше чем просто секс. Я чувствовал, что нам суждено быть вместе, и никто не сможет нам помешать. — Давай, милая. Пошли приведем себя в порядок. Она помогла мне залезть в ванну, потом разделась и встала позади меня. Пусти воду, Шарин обняла меня, моя голова очутилась между ее мягких грудей. Она была так нежна, что мне хотелось вечность провести в этой ванне. — Шар, — горло словно терка, — Я должна... сказать тебе... Мне было страшно, что она скажет, но я любил ее и хотел, чтобы Шарлин знала мою тайну. — Я знаю, — прошептала она, целуя меня в шею. — Мы вместе воспитаем ее. — Как... — начал я, но захлебнулся кашлем. Шар еще крепче обняла меня, передав частицу свою силу, которая была сейчас мне так нужна. — Карл сказал мне, — объяснила она Я снова заплакал, но теперь это были слезы радости. Повернувшись к ней, я поцеловал ее, а потом спросил: — Откуда... ты знаешь, что это девочка? — Дебра, дорогая. Неважно кто что скажет, главное, что это будет наш ребенок, — поцеловав меня в ответ, она сама заплакала. — Разве наш ребенок может быть мальчиком? Шарлин была права. Кивнув, я успокоился в ее объятиях, и позволила ей вымыть меня. Вода и лаковые руки Шар смыли не только грязь, пот, кровь, но и боль, стыд, вину. С ней я освободился от груза моей прошлой жизни и превратился в полностью другую женщину. И мне это понравилось. Очень Часть 3 — Точно, не хочешь со мной пообедать? — Спасибо за предложение, но ответ отрицательный, — взяв дорожную сумку с заднего сиденья, Гвен хлопнула дверью машины. Изо всех сил, стараясь не расхохотаться, она помахала на прощание водителю и повернулась к дому. «Даже если бы я не была лесбиянкой, то мне нужно было бы напиться до полной отключки, чтобы переспать с тобой», — пробормотала она про себя. Это было правдой — темноволосый коротышка, подвозивший ее выглядел так же плохо, как и пах. Но вовсе не случайный попутчик беспокоил Гвен, а перспектива вернуться туда, где не была почти три года. Дзынь-дзынь. Она нажала на знакомую с детства кнопу звонку. Про себя Гвен молилась, чтобы дверь открыл Карл, ее брат. Если бы открыл отец, это было бы хуже, но не слишком. А вот если бы на звонок вышла бы мать... «Давай же», — прошипела она, нервно постукивая каблуком по крыльцу. — Да-а? — брат явно не совсем проснулся, но, увидев сестру, оживился и глумливо протянул. — Ух ты, кто к нам пожаловал. Это был несколько не тот прием, на который рассчитывала Гвен. — Господи, Карл, у тебя какие-то проблемы, черт возьми? — она ехидно улыбнулась. — Тяжелая трудовая ночь, или что еще? Карл улыбнулся в ответ, но от его улыбки у Гвен по спине поползли мурашки. — Вообще-то, нет, — ответил он. — Начальник цеха два раза трахнул меня, а потом я отсосал у трех парней в душе, перед тем как пойти домой. Он наклонился поближе к сестре. — Чувствуешь, как у меня спермой изо рта пахнет? Ах да, ты же совсем не по этому делу, верно? В последний раз он улыбнулся ей и, повернувшись, ушел в дом, оставив сестру перед открытой дверью. Обалдевшая Гвен не знала, что и думать. Неужели она действительно хотела домой? Осторожно войдя внутрь, она закрыла за собой дверь, и только почувствовав знакомый запах дома, она слегка успокоилась. — Привет! — крикнула она, желая знать кто еще дома. — Карл? Папа? После этих слов ей захотелось повернуться и убежать из дома прочь, но Гвен пересилила себя и даже добавила: — Мам, ты дома? — По какому случаю, вернулась? — Ой! — Гвен вздрогнула и повернулась, встретилась лицом к лицу с отцом. — Я скучала по вас, — сказала она, отступая в тень; внезапно на глаза навернулась слезы, Гвен возненавидела себя за это. — Я очень сильно по вас соскучилась. Отец, спускаясь вниз по лестнице, ухмыльнулся: — Ах-ах, бедной маленькой девочке очень-очень захотелось домой. А мы, предполагается, должны все забыть и все простить, так? Пристально посмотрев на нее, он потребовал: — Отвечай, ты, поэтому вернулась? А? — Не думаю, что это была хорошая идея, — обнаружив, что никто ей тут не рад, Гвен жутко расстроилась. — Наверно, мне нужно уйти. — Не так быстро, блядюга, — рявкнул отец, хватая ее за руку, прижимая дочь к стене. — Посмотри на себя, — он, сплюнув от отвращения. — Кожа да кости, розовые волосы, а морда намазана словно у шлюхи какой-то. А еще, небось, бубенчики на сиськи и письку повесила, верно? Отвечайте, маленькая мисс! — Отпусти меня! — вырвав руку, Гвен потерла покрасневшее запястье. — Да что с тобой такое? Ты, по-моему, даже больше спятил, чем Карл! — Что со мной такое? Что со мной такой? — отец стоял выше Гвен, и ее взгляд постоянно упирался в его крепкие руки и мускулистую грудь, ниже нависало пузо — результат неумеренной любви к пиву, но, не смотря на это, отец был еще очень и очень силен, это-то и пугало Гвен больше всего. — Все, я ухожу, — пообещала она, отступая к двери. — Ты больше никогда меня не увидишь, о'кей? — Нет! Не о'кей! — отец был в ярости. — Это все твоя вина, и ты это знаешь. Ты разрушила нашу семью. От тебя только одни несчастья. Он, казалось, светится от гнева: — Ты сделала свою мать ебанной лесбиянкой! — Что?! — Гвен почувствовала, что ей просто необходимо сесть и осмыслить слова отца, но времени на это не было. С отцом и Карлом явно случилось что-то не то, но она даже ...  Читать дальше →