Любовь по-польски

— Не переживай. То, что наваял Вася я и без репетиции смогу. Ложись на кровать, выспись.
Верочка обиженно хлюпнула носом вслед каскадеру. Легко сказать — не переживай. Еще легче — выспись. А ей, может, хотелось переживать. Ей, может, репетировать хотелось. Подольше, чтобы каждое движение, что говорится «от зубов» и « на автомате». А он взял и ушел. Обидно, блин.

А Дзаровский меж тем уже колотил в режиссерскую дверь, наращивая темп, звук и амплитуду ударов.
— Это че? — без всякого «здасьте» заявил он, протягивая в ладонях заспанному Петру Сергеевичу бумажные обрывки.
— Мусор, — мудро рассудил режиссер, — а что?
— Это ваша придурочная сцена № 280. Вы че снимаете — фильм ужасов, или порнуху?
Главный тяжело вздохнул и запустил Влада в номер.
— Садись, — махнул он ему на стул.

Померил шагами комнату, почесал лысину, сбегал за водой на кухню, предложил гостю.
— Тут такое дело, Влад... Вася переписанную сцену показал сначала не мне, а продюссерше. И Светлана Арнольдовна (чтоб ей всю жизнь ежиков рожать) утвердила ее с первого же прочтения. Ничем тебе помочь не могу, она требует на просмотр даже рабочий материал. Я честно пытался воткнуть туда Горбунова, я даже был готов за свои деньги сделать этому обезьяну депиляцию, но все бесполезно. Держись, дружище. Она удвоила твой гонорар.
На последней фразе Дзаровский удивленно приподнял бровь. Удвоенный гонорар — это веская причина на то, чтобы согласиться.
— Вопросы есть? — спросил режиссер
— Только один, — честно ответил Влад, — где Вася?
— Вася попросился на неделю в отгулы. Во избежание и для лечения нервной системы. Иди, давай. После обеда начинаем. Да, твой номер свободен, я договорился.

Хотелось опохмелиться, но нельзя — после обеда съемки, а белобрысая стажерка не сводит с него туманных глаз. Хотелось длинно и витиевато выматериться, когда вспомнилась Инга и Артамоныч на кровати.
— Вера, — он набрал ее номер и совершенно не удивился тому, что ответ раздался после первого же гудка, — у меня к тебе огромная просьба...
Побудем домостроевцами. Снабдив ее деньгами, Влад отправил девочку за носками, трусами и гигиеническими принадлежностями.
— На твой вкус, я тебе доверяю, — напутствовал он ее на дорогу.
А сам развалился на гостиничной кровати, задрав ноги на спинку.
Сигару, сэр? Не надо, я не курю.

Опять вспомнилась Инга. Золотая кожа, черные блестящие волосы. Женщина в самом расцвете ее сексуальности.
— Курва, — поставил он ей окончательный диагноз и рывком поднял с кровати тренированное тело.
Новым сценарием разжился у того же главного. После пятого прочтения в голове начала оформляться мысль.
«Рабочий материал, говоришь? Ну, Светлана Арнольдовна и Вася, я вам устрою на съемках Сашу Грей».
Радостная Верочка принесла покупки, бутылку лимонада и уже поскакала к себе готовиться к съемочному дню.
— Стоять, — Дзаровский цапнул ее за локоть.
Повернул к себе лицом, расстегнул пару пуговичек — Вера тут же залилась пурпуром — добрался до кружевного лифчика, потрогал руками то, что под ним, прошелся по бедрам. Ткнулся носом в шею, вдохнул запах, словно принюхиваясь. И... отошел в сторону.
— Чем там этот Вася не доволен? Иди, собирайся.
Пунцовая актриса вылетела из номера, как выпущенный из пушки снаряд. За дверью прислонилась к стене, закусила губку, поморгала глазами и чуть не расплакалась. Обсмотрел так, как будто щенка себе выбирал. Польская скотина.

— Так-так-так, — начал режиссер, — наконец-то настал этот знаменательный день и мы приступаем к съемкам 280-й. Влад, Вера, раздеваемся и на палубу. Горбунов, попрошу воздержаться от комментариев.
Серега сделал круглые глаза:
— Да ни в жисть, Петр Сергеевич.
Раздевались молча, не глядя друг на друга. Доски палубы, вобравшие в себя яркое июльское солнце, приятным теплом грели спины. Верочка лежала рядом, вытянувшись в напряженную струнку.
— Дзаровский, — закричал режиссер, — в чем дело? Так и будешь филонить? Работай, давай. Камера, мотор.
— Сцена № 280, дубль первый, — противным голосом проскрипел помощник оператора.
Влад схватил партнершу за талию, рванул на себя и усадил в позу «наездницы».
— Ой, — только пискнула она, когда он начал движения, имитирующие бешеный половой акт, сжимая ее бедра почти до боли.
— Стоп-стоп-стоп, — заорал Петр Сергеевич, — Дзаровский, ты совсем дурак, или читать не умеешь? В сценарии такого не было. Не репетировал, что ли?

Вера смылась с него сразу же и уже завернулась в простыню, испуганно глазея на партнера. Влад лежал на палубе, закинув руки за голову.
— Тьфу на тебя, — в сердцах сплюнул главный, — стоп камера. Ну, хоть продюссерша порадуется. Значит, так, Вера свободна, у тебя сейчас подводные съемки. Вечером сам лично приду проверю, чтобы репетировали у меня оба.
Горбунов ржал, как бешеный. Оператор менял пленку. Помощники тащили акваланг и гидрокостюм. Зеленые глаза Верочки, принявшие диаметр тарелки для борща, начали наливаться крупными слезами.
— Сцена № 58 дубль пятый...
Влад махнул рукой в знак готовности и скрылся под водой. Одевшаяся актриса медленно побрела в гостиницу.

Ятаган 06. 10. 2013 06: 54 « № 8
В ванной Верочка не просто плакала, она рыдала, высказывая мочалке всю свою обиду, меж расовую неприязнь и вековую вражду между Россией и Польшей.
— Эй, стажерка, — раздался стук в дверь, — репетировать пошли, я уже все приготовил. А то главный точно голову снимет.
Актриса тут же подхватилась, накинула халатик и вылетела из номера. Дзаровский, чья злость растворилась на дне Японского моря, стоял прямо перед ее дверью. Суетливая девушка врезалась ему в живот.
«Господи» — подумал поляк и принял ее в объятия.

— Владислав Казимирович, — зашептала она, — а я решила, что вы отказываетесь. И Вася опять будет переписывать сценарий.
— Ни фига, мне гонорар удвоили. Придется отрабатывать.
Номер Дзаровского встретил их интимным полумраком. На столике стояли два бокала с шампанским. Верочка растерялась, хотела спросить зачем, даже обернулась для этого. Влад стоял за ее спиной вплотную, чуть склонив голову, и его длинные волосы касались ее лба. Он пах морем, соленым бризом, ласковыми волнами и океанскими ветрами.
— С чего там все начинается? — шепнул он. — С «губы прикасаются к губам»?
Верочка судорожно кивнула и забыла обо всем, утопая в серых океанах глаз и тихо млея от счастья, вдыхая запах его волос.
— Владислав... ой... Казимирович, а там такого не было, — попыталась объяснить она, когда его руки спускали халатик с плеч, — Вася ругаться будет.

— Т-с-с, — Влад приложил палец к ее губам. — Вася дурак и сам не понимает, какой шедевр написал. Мы с тобой еще «Оскара» получим за лучший эротизм в кино.
В дверь постучали. Постучали раз, постучали два.
— Не одевайся, это режиссер пришел проверить.
Дзаровский подмигнул Верочке и расстегнул джинсы. Белья под ними не было. А зачем?
— Для наглядности, — объяснил он изумленной девушке, — пусть видит, что репетиционный процесс в самом разгаре.
На пороге номера стояла высокая, эффектная и очень раздраженная женщина. Тонкие смуглые пальцы нервно теребили ремешок сумки. Черные блестящие волосы красиво играли в скудном освещении коридорных ламп.
— Инга?!!! Что ты здесь делаешь?
— Мне нужно с тобой поговорить, Дзаровский.

Над огромными карими глазами сошлись идеально очерченные брови. Не дожидаясь приглашения, она отодвинула мужа в сторону и зашла в номер.
— Что здесь происходит? — протянула Инга, бросив взгляд на полуобнаженную Верочку.
При виде этой красавицы актриса почувствовала себя серой мышкой и накинула халат на плечи.
— Мы репетируем, — отозвался от дверей Влад.
— С шампанским и виноградом? — удивилась жена. — С этой замухрышкой? С каких пор ты играешь постельные сцены, Дзаровский?
...  Читать дальше →